Теперь уже довольно таки давно, в тысячу девятьсот восемьдесят пятом году, я впервые посетил московский Донской монастырь. От метро пришлось идти под мелким накрапывающим дождём. И дождик этот потихоньку моросил потом всё время, до конца прогулки.
В одном из храмов было в то время пустовато: роспись на стенах и потолке лишь фрагментами, убранства никакого. Зато, если выйти на территорию, то у каменной стены монастыря можно было увидеть барельефы с храма Христа Спасителя, бережно сохранённые здесь в их первозданном виде. А вокруг – мемориальные памятники и надгробия над могилами как людей простых, так и очень даже известных.
Например, здесь покоятся жертвы известной катастрофы времён Сталина, когда гигантский самолёт "Максим Горький" разбился вследствие столкновения с самолётом сопровождения. Говорят, что виноват не столько лётчик, пытавшийся облететь на скоростном самолёте медленный самолёт-гигант, а как раз особенность конструкции гиганта. Огромная парусность его крыла приводила к тому, что при сильном боковом ветре самолёт легко сносило вбок, и пилоты не могли скорректировать такое движение. Вот и столкнулись.
По монастырскому кладбищу взялся нас проводить оригинальный молодой человек с волосами, собранными в косичку. Он показывал гранитные памятники, причем, о каждом мог рассказать немало. Вот, например, группа могил. Это - могила известного доктора, а все могилы вокруг принадлежат тем людям, кого он лечил. А вот место, где при переносе захоронения был обнаружен саркофаг. А в нём лежала прекрасная, нетронутая тлением молодая девушка… Жаль только, что когда воздух проник внутрь эта сохранность сразу нарушилась.
А ещё молодой человек показал интересное надгробие: на его лицевой стороне были обычные пожелания от родных. А вот на тыльной стороне – стихи которые пожелал разместить на памятнике сам почивший. К сожалению, я не запомнил рифму, но общий смысл был такой, что жил и не тужил, а как умер – не знаю…
И вот с той поры прошло уже четверть века. Никто и подумать тогда не мог, что возрождение в стране православия и восстановление службы в храмах вполне возможны. Теперь-то это кажется вполне естественным. А сейчас некоторое запустение той поры и странное ощущение ностальгии по ней остаётся как память об эпохе, которая, как оказалось, как раз в те годы подходила к концу.
Максим Колумбеев
